Наталия Вико : "Никакого быта, никаких мужей - я пишу."

– Какие темы могут вдохновлять женщину, у которой для счастья есть все: красота, ум, любящий муж, двое чудесных детей?

– Я не выбираю темы. Скорее, темы выбирают меня. И не важно, исторические это сюжеты, либо фантазийные. Мне важно взглянуть не от событий на персонажи, а изнутри персонажей на события, важно увидеть мужчину сердечным зрением женщины, а женщину – глазами мужчины. Мне хочется в своих книгах отмыть, очистить от современной шелухи и грязи такие вечные понятия, как любовь, вера и надежда, показать, что главное- это не создание материального равновесия вокруг себя, что вполне удовлетворяет “людей быта”, а достижение равновесия внутри себя- то, к чему стремятся “люди жизни”. Только тогда у человеческой жизни появляется смысл в высшем значении этого слова. И еще мне интересны сюжеты, в которых есть страсть.

– Из трех ваших повестей самая страстная, написанная на одном дыхании – “Мозаика любви и смерти” о трагическом треугольнике Есенин-Райх-Мейерхольд. Как вы вышли на этот сюжет?

– Точнее, он на меня вышел. Несколько лет назад журнал “Профиль” опубликовал мое интервью. После этой публикации меня неожиданно разыскала родственница Всеволода Мейерхольда и пригласила к себе, сказав, что я ей чем-то напомнила Зинаиду Райх. Женщине было около 90 лет, но она сохранила великолепную живость ума и память. Она мне много рассказывала про Зинаиду Николаевну, и я поняла, что этот образ мне интересен. Я стала изучать архивные материалы, и мне стало безумно обидно за Зинаиду Райх. Про нее по сути писали только плохое: бездарная актриса, мучившая Есенина, который ее любил, и Мейерхольда, который ее ревновал. Я попыталась взглянуть на людей, окружавших ее, и события, происходившие с ней, ее собственными глазами. И все сразу стало объяснимым и понятным. И словно в подтверждение того, что я все сделала так, как должна была сделать, стали происходить мистические события. Уже написав книгу, и все еще терзаясь сомнениями, я как-то шла по улице, направляясь домой, и вдруг меня кто-то окликнул:”Зиночка! Зинаида Николаевна!”.Имя в наше время, сами понимаете, редкое. Я медленно повернулась и увидела молодого человека, который, пристально посмотрев на меня, тихо произнес: “Извините, я обознался”. Зайдя в свой подъезд, я невольно обернулась, и увидела сквозь стеклянную дверь, что незнакомец продолжал стоять на противоположной стороне улицы и задумчиво смотреть мне вслед, а затем поднял руку, и, сложив пальцы необычным образом, покачал ладонью из стороны в сторону. Поднявшись к себе, я тут же позвонила родственнице Мейерхольда и рассказала о происшедшем, а при встрече показала ей этот жест, увидев который, она схватилась за сердце и прошептала: “Деточка моя, я вас поздравляю, это был интимный жест Всеволода Эмильевича, и про него знали только самые близкие .Он подал вам знак…”

– Вам не стало страшно?

– Я хорошо понимаю, что, когда глубоко входишь в историческую тему, соприкасаешься с душами людей, о которых пишешь, по сути, ходишь по лезвию бритвы.

– Как пишутся книги?

– По-разному. Если я работаю над исторической повестью, то сначала собираю материал. Затем, примерно дня за три-четыре до написания первой строчки, я просто перестаю есть, и пью одну только воду. Появляется легкость, ясность мысли. В два -три часа ночи пружина как будто разжимается, я бегу к письменному столу и могу писать по 10 часов подряд. Творчество – это потрясающее чувство. Наверное, самое острое ощущение счастья я испытываю за письменным столом.

– И сколько же продолжаются такие творческие “запои”?

-“Мозаику” я писала в таком ритме больше месяца. А материалы собирала три года.

– А как же муж, дети, родные, быт?

– Никакого быта, никаких детей, никаких родных. Все предоставлены сами себе. Я – пишу.

– А что представляет ваша жизнь вне творчества?

– Мне бы не хотелось говорить о быте. С бытом все в порядке.

– Не хотите, чтобы бытовая сторона жизни заслонила вас как писательницу?

– Нет, мне кажется, читателю это будет не интересно. Ну, какая разница, что я ем на завтрак, какого цвета у меня шторы в спальне и люблю ли я готовить?

– Ну и традиционный вопрос, так сказать на десерт. Над чем работаете?

– Заканчиваю книгу о Савве Морозове под рабочим названием “Дичь для товарищей по охоте”. Осенью выходит фильм “Упасть вверх”, который по моему сценарию сняли режиссеры Сергей Гинзбург и Александр Стриженов. Кстати, художник по костюмам у нас – известный российский модельер Виктория Андреянова. А дальше, надеюсь, будут новые книги. Меня уже нашли еще восемь сюжетов…

Наталия Ефимова.